Разводящий Апокалипсиса - Страница 57

Внезапно гудение шланга стихло, и вместе с ним умерли все остальные звуки. Валентин подумал было, что в смотрелке отключили звук, но тут же услышал голос. Голос Эриоха. Негромкий и размеренный, он был единственным звуком, который здесь и сейчас дозволено было слышать смертным.

— Сыновья Тьмы! — произнес Эриох и поднял глаза к людям, развешанным на крепостной стене. Валентин не видел самого Эриоха, тот стоял, должно быть, с противоположной стороны крепости — но он почувствовал как само движение великого мага, так и выражение его колючих глаз, сверкавших из-под надбровных дуг. Взгляд Эриоха наводил ужас. Страх смерти и даже боль в вывернутых руках были забыты; тысячи пленников, затаив дыхание, подались вперед, ожидая своей участи. — Ваши противоестественные жизни прервутся сегодня раз и навсегда, прервутся во имя спасения нашего мира. Почти все вы умрете здесь и сейчас, на этой стене, умрете в страданиях и отчаянии. Те из вас, кто слаб духом или телом, кто готов смириться со своей участью, умрут прямо сейчас.

Эриох сделал короткую паузу, в течение которой Валентин увидел — а точнее, как и минутой раньше, ощутил всем своим существом, — как несколько сотен пришельцев бессильно обвисли на своих веревках. Головы их поникли, из раскрывшихся ртов вывалились почерневшие языки. Зрелище столь безыскусной смерти заставило Валентина сжать кулаки. Вы же земляне, подумал он, какого черта?!

— Оставшимся будет дарован шанс, — сказал Эриох, слегка повысив голос. Как по команде, сотни еще живых пришельцев подняли головы. — Сила, ведущая меня, повелевает, что семнадцать из вас должны остаться в живых. Их миссия не закончится здесь и сейчас, они послужат спасению нашего мира и обретут величие. Вы сами определите, кто будут эти семнадцать.

Валентин ощутил, как из сотен немых глоток вырвался один и тот же вопрос.

Как?

Явно не рейтинговым голосованием, подумал Валентин. Назначение прозрачного кабеля немного прояснилось — с его помощью Эриох обеспечил какую-то связь между всеми пришельцами. Но какую именно?

— Вам была дарована власть над древним проклятием Панги, — продолжил Эриох, еще более повышая голос. — По слабости или по бездуховности, вы пользовались этим даром лишь по указке ничтожных хозяев, державших вас на положении рабов. Но сейчас — особое время, время, когда даже раб может стать господином. Семнадцать из вас получат этот дар. Слушайте меня внимательно, потому что когда я закончу, у вас уже не будет времени на обдумывание моих слов. Сейчас всех вас поразит боль. — Ну конечно, подумал Валентин, как же без этого. — Сначала легкая, которую можно терпеть, закусив губы — а потом боль все более страшная, которой вы никогда не испытывали. Очень скоро вы узнаете, сколь сильную боль можно испытать, оставаясь в сознании. Облегчить эту боль вы сможете только одним способом. Здесь, — Эриох протянул руку, и все вокруг поняли, куда он показывает, — лежит талисман, причиняющий смерть.

Эриох снова замолчал, а в толстом шланге заметались яркие светящиеся точки. Через несколько секунд они выстроились и замедлили свое броуновское движение, собравшись в одних местах и почти исчезнув в других. Валентин подумал, что шланг каким-то образом измеряет напряженность контакта каждого пришельца с лежащим у ног Эриоха талисманом. У многих землян сразу же возникла идея опробовать этот контакт — как знать, не удастся ли заодно пришибить самого Эриоха?

Но пришельцы плохо знали, с кем имеют дело.

— Я советовал вам слушать, — тихо сказал Эриох, — и слушать внимательно. Сейчас некоторые из вас отвлеклись от обдумывания моих слов. Что ж, для них боль начнется прямо сейчас.

Валентин ощутил волну дрожи, прошедшей по телу. Пришельцы, у ног которых шланг сиял особенно ярко, забились в беззвучной агонии. Вряд ли им удалось дослушать до конца инструкцию по обращению с талисманом.

— Каждый раз, — продолжил Эриох, — когда вы дотянетесь до талисмана, вы будете вольны обратить его против любого человека. Вы можете убить кого-то из нас, и тогда ваша боль усилится. Если вы попробуете убить себя, ваша боль тоже усилится. И только если вы убьете кого-нибудь из вам подобных, из пришельцев, висящих на этой стене, ваша боль ненамного ослабнет. Если она прекратится совсем, а вы все еще будете живы, это значит, что вы — один из семнадцати.

Эриох сложил руки на груди и склонил голову, глядя на талисман у своих ног. А с крепостной стены раздался подобный порыву ветра стон тысячи глоток. К пришельцам пришла боль.

И почти сразу же они начали умирать.

Валентин стоял, растерянно озираясь по сторонам, и молча смотрел на самое массовое в истории Панги убийство Сыновей Тьмы. А прямо перед ним — как, впрочем, и повсюду, — корчились и умирали земляне. Валентин смотрел на происходящее с удивившим его самого равнодушием, даже с раздражением. Зачем это все, думал он, стараясь не слышать диких воплей, поминутно раздававшихся со стены. Ведь и так ясно, что Эриох чрезвычайно опасен — для страны Эбо опасен, не то что для Побережья! — и что его нужно остановить как можно скорее. Все, что от меня требуется, так это как можно скорее связаться с Донованом и положить конец всему этому безобразию. А уж потом подумать об учреждении Полиции Побережья — что-то слишком много развелось на нем Темных Властелинов…

Валентин не сразу осознал, что заставило его прервать свои несомненно правильные мысли и раздраженно махнуть рукой. Постепенно он сфокусировал взгляд на висевших прямо перед ним людях и наконец понял, что именно сделало все эти благие намерения несбыточной мечтой.