Разводящий Апокалипсиса - Страница 91

Похоже, с замиранием сердца подумал Валентин, Акоста хорошо знает, что это такое — Время Темных Сил. Вот и Розенблюму оно тоже не понравилось; а кстати, где у нас Розенблюм?

Валентин засветил экран ясновидения и обнаружил, что его героический подмастерье по-прежнему прячется за высоченным золотым деревом. Ты что это там, мысленно спросил Валентин. Лечусь, коротко ответил Розенблюм, скоро закончу.

Валентин почувствовал угрызения совести. Конечно, я никак не мог предположить, что «серая отрава» повредит Розенблюму — а ведь повредила! Что мне мешало хотя бы спросить?

Валентин тряхнул головой и дал себе слово присматривать за Розенблюмом. Как за напарником по Пророчеству.

— Так все-таки, — вернулся он к прерванному разговору, — что такое зеленый цвет?

— Зеленый цвет… — пробормотал Акоста, качая головой. — Ах да, зеленый цвет. Такой же цвет смерти, как желтый или синий. Поскольку магия и талисманы отныне едины, две наши предполагаемые катастрофы сольются в одну. Свободная энергия талисманов, выпущенная на волю, будет перехвачена самоподдерживающимися заклинаниями Эриоха. В свою очередь, заклинания изменятся непредсказуемым образом. Их мощи хватит, чтобы достигнуть самых отдаленных уголков Побережья; вот и все, что заключает в себе зеленый свет.

— Вот даже как, — пробормотал Валентин. Дрожь земли по всему Побережью — да еще усиленная и искаженная талисманами? Мало того, что потом в командировки некуда будет ездить; эдак можно и без Замка остаться! — Так это и будет Время Темных Сил?

Акоста покачал головой.

— Не путайте одну катастрофу с целой эпохой катастроф, — сказал он. — Битва за Перстень и произведенные в ходе нее разрушения — лишь заурядный эпизод в истории Времени Темных Сил. Эпизод, в котором вам предстоит принять самое непосредственное участие, — но тем не менее эпизод, не первый и далеко не последний.

— Не последний? — с сомнением спросил Валентин. — Как же это не последний, если всему Побережью конец?

— Это еще не конец, — горько усмехнулся Акоста. — Даже Пророчество предвещает вам две войны. Первая из них уже идет и приближается к решающей битве; финалом ее станет схватка за Лигийский перстень. Допустим, в результате мы все погибнем; кто же тогда будет сражаться во второй войне? Пророчество уже доказало нам свою силу; отсюда я заключаю, что Эльсимская катастрофа не будет последней.

— Догадываюсь, почему, — сказал Валентин, чувствуя нарастающее раздражение. — Что ж это получается, я так и буду всю жизнь затыкать дырки в плотине? А Время Темных Сил — готовить все новые?

— Еще одна земная поговорка? — поднял глаза Акоста. — Затыкать дырки в плотине — это что-то вроде «носить воду в решете»?

— Нет, это вроде как вычерпывать море наперстком, — ответил Валентин. — Столь же приятная и полезная процедура.

— Время Темных Сил не оставляет выбора, — сказал Акоста, покосившись на горящий позади него костер. — Вам досталась не самая трудная доля, Фалер. Затыкая дырки в плотине, вы все-таки побеждаете стихию; окажись вашим противником само Время Темных Сил, вы были бы обречены на вечное поражение.

— Я предпочел бы окончательную победу, — ответил Валентин. — Мне уже порядком надоело раз за разом предотвращать всемирные катастрофы!

— Надоело или нет, — угрюмо ответил Акоста, — вам все равно придется это делать.

Придется, мысленно согласился Валентин. Теперь уж не отвертишься. Но как только я закончу это долбаное Пророчество, Временем Темных Сил займется самый серьезный комитет за всю историю Эбо. Комитет под моим руководством!

Ой, что это я такое думаю, опомнился Валентин. Туда же, шкуру неубитого медведя делить. Сперва Пророчество выполни, герой-спасатель!

— Понятно, — сказал Валентин, поднимая со стола листок бумаги и складывая его вчетверо. — Значит, на две напасти — два спасателя? Ваша забота — Время Темных Сил, моя — всеобщее позеленение? Отлично. Ужаснуться мы с вами ужаснулись, теперь можно и к практическим вопросам перейти. Как вы думаете, устранение Эриоха поможет мне предотвратить катастрофу?

— Не знаю, — покачал головой Акоста. — Лично я не вижу смысла убивать Эриоха. В Пророчестве упомянуты «два колдуна», которых Фалеру, по всей видимости, предстоит уничтожить. Если один из них — Эриох, убить его дозволено лишь Фалеру. Любой другой убийца столкнется не только с Эриохом, но и с самим Пророчеством. Честно говоря, я не настолько силен, чтобы выполнять чужое предназначение.

— Тут все понятно, — кивнул Валентин. — Но все-таки: может ли это случиться, — он помахал листком, — если Эриох будет мертв?

— Может, — кивнул Акоста. — Представьте себе, что произойдет, когда вы станете убивать Эриоха. Он будет защищаться, составит мощное заклинание, призовет на помощь Перстень…

— Перстень? — удивился Валентин. — Перстень-то у него откуда?

— В настоящее время, — сказал Акоста, — армия Эриоха разбивает лагерь в десяти лигах от Храма Вечности.

— Вы хотите сказать, — воскликнул Валентин, — что Перстень?..

Он замолк на полуслове. Ответ выплыл из памяти раньше, чем Валентин успел сформулировать вопрос. «Последний талисман из четырех, сокрытый Вечностью, вновь обретет свободу, и сможет выбирать себе раба». Катрен Марвуда, верховного жреца этого самого Храма Вечности.

— Перстень, — сказал Акоста, — будет у Эриоха уже к середине ночи.

Середина ночи, подумал Валентин. Это еще очень не скоро.

— Понятно, — сказал он. — А если я успею напасть на Эриоха раньше?

— Тогда, — пожал плечами Акоста, — вместо зеленой катастрофы может случиться синяя. А может и не случиться. Я не знаю, какие пророчества получил Эриох.