Разводящий Апокалипсиса - Страница 93

У нас же Время Темных Сил!

— В таком случае, молодой человек, — философски заметил Акоста, — для вас еще не все потеряно. Вы уже догадались, в чем заключается ваша ошибка?

Только не бери меня в ученики, мысленно взмолился Валентин. Хватит с меня Хеора, видит Бог, хватит!

— Время Темных Сил? — предположил Валентин. — Эриох теперь защищен и от талисманов тоже?

— Вот видите, — улыбнулся Акоста, — как все просто. Я абсолютно уверен, что Эриох начал работать с талисманами с первого же дня Времени Темных Сил и к сегодняшнему дню многому научился. Я допускаю, что вам удастся его основательно потрепать; но убить? С первого раза? — Акоста покачал головой. — Я поверил бы в это, только будь у Емая прямо написано: Фалер придет к Эриоху и убьет его с первого раза.

— Ну что ж, — сказал на это Валентин. — Надо же с чего-то начинать!

— Будет гораздо лучше для всех нас, — сказал Акоста, поднимаясь на ноги, — если сначала вы встретитесь с Марвудом. Поверьте, у него есть что вам рассказать. И закончим на этом, Фалер: наши враги слишком сильны, чтобы и дальше терять время на разговоры.

— Уговорили, — кивнул Валентин, также вставая из-за стола. — Вот прямо сейчас и закончим!

— Удачи вам, Фалер, — сказал Акоста, скрещивая руки на груди. Валентин ответил тем же жестом — традиционным для пангийских магов символом доверия к собеседнику.

— Удачи и вам, Акоста, — сказал он на прощание.

А потом Валентин повернулся и, не оглядываясь, пошел обратно к своему Зверю Прямого Пути. Розенблюм лежал на прежнем месте, успешно изображая покойника; но Валентин уже несколько минут ощущал на себе его пристальное внимание и поэтому лишь коротко кивнул, проходя мимо. Розенблюм мгновенно оказался на ногах, бросил быстрый взгляд в сторону уже погасшего костра и бросился догонять Валентина.

— Раскройся, — сказал Валентин, подходя к месту, где должен был стоять пряп. Тот возник из пустоты, словно принесенный резким порывом ветра.

— Это был сам Акоста! — воскликнул Розенблюм, делая шаг вперед. — Он обращался с тобой, как с равным!

— Полезай первым, — сказал Валентин, неодобрительно глядя на перепачканную еще у жрецов веревочную лестницу. Потом хлопнул себя по лбу и одним щелчком пальцев отряхнул грязь. — И давай договоримся — впредь от меня ни на шаг! Пока Акоста обращался со мной как с равным, ты изволил чуть не загнуться от обыкновенной «серой отравы»!

— Это была вовсе не «серая отрава»! — прокричал Розенблюм со спины пряпа. — Акоста подарил нам новое заклинание!

Валентин фыркнул и, покачав головой, полез следом за Розенблюмом. Маги Побережья и впрямь иногда преподносили друг другу такие вот «подарки» — смертельное заклинание в физиономию. Успеешь разобраться — подарок; не успеешь — естественный отбор.

— Ну так тем более, — огрызнулся Валентин, забравшись в свое сиденье. — Не отходи дальше чем на два шага, понял? Убьют же!

Хотя нет, подумал Валентин про себя. Вряд ли его убьют. Согласно Пророчеству, убьет как раз сам Розенблюм. Какого-то там «вождя».

— В Храм Вечности? — спросил Розенблюм, держа в руке иглу управления.

— В Храм, в Храм, — кивнул Валентин. Розенблюм вонзил иглу в нужное место, пряп загудел, набирая скорость, а Валентин устроился в кресле поудобнее и неожиданно для самого себя закрыл глаза. Ему захотелось спокойно подремать — быть может, в последний раз перед очередными великими подвигами. Кто знает, что написано в катренах Марвуда? «С белым гневом и черной душой, не поужинав, не похмелившись, он отправился в бой роковой»…

— Ты узнал новые катрены? — требовательно спросил Розенблюм.

— Только один, — пробормотал Валентин, не открывая глаз. — Хранитель: Марвуд. Текст: последний талисман из четырех, сокрытый Вечностью, вновь обретет свободу, и сможет выбирать себе раба.

Розенблюм издал короткий стон, но Валентин предпочел не вмешиваться. Он выровнял дыхание, подготовил тонизирующее заклинание и нежился в кресле, расслабляя мускул за мускулом, обмывая теплом и бодростью каждый кусочек своего тела. Давно надо было побездельничать, подумал Валентин, от этих непрерывных встреч того и гляди голова закружится. Вот поговорю с Марвудом, а потом передам слово товарищу Маузеру.

— Фалер, — тихо сказал Розенблюм. — Мне страшно.

Валентин чуть не выпал из кресла. Тонизирующее заклинание расплескалось по всему телу, вышибив дремоту прочь. Валентин открыл глаза и уставился на своего подмастерья:

— Что-о?

— Мне страшно, — повторил Розенблюм. — Когда наступает Время Темных Сил, талисманы подчиняют себе своих повелителей.

Валентину мигом представилась Шкатулка, выпускающая в него свои шарики и отдающая идиотские приказания. Может, оно и к лучшему, что Шкатулка осталась дома?

— Это понятно, — сказал Валентин. — Страшно-то почему?

— Лигийский Перстень сделает тебя своим рабом, — сказал Розенблюм.

— И ты никогда не узнаешь полного текста Пророчества, — усмехнулся Валентин. — Есть чего испугаться!

— Перстень помешает тебе исполнить Пророчество, — продолжил Розенблюм. — Ты не должен к нему прикасаться!

— Однако! — воскликнул Валентин. — Подмастерье ставит условия мастеру!

— У тебя в руках Жезл Повиновения, — воскликнул Розенблюм, — в твоем кармане Перчатка, твоя защита отразила заклинания самого Акосты! Зачем тебе еще и Перстень? Нельзя идти в бой с двумя мечами в одной руке!

— Успокойся, — сказал Валентин, сообразив, что Розенблюм действительно близок к панике. — Во-первых, я и так уже в рабстве у Пророчества; а во-вторых…